Сайт журнала Физкультура и Спорт

Мстислав Боташев. Свой среди своих...

Андрей Баташев

Мстислав Боташев за работой

Фотокорреспондент Мстислав Боташев более пятидесяти пяти лет проработал в журнале «Физкультура и спорт». Ему не нужно было прилагать какие-то особые усилия, чтобы войти в мир спорта; он жил в нем, с кажущейся легкостью приближая к нам наших любимых героев и позволяя вновь пережить те чувства и эмоции, которые мы испытывали во время их выступлений.

С 1960 по 1988 год Мстислав Боташев вел съемки на всех — зимних и летних — Олимпийских играх; его работы не раз отмечались премиями на всесоюзных и международных фотоконкурсах.

Интеллигентный, внимательный и очень сдержанный в суждениях, он никогда никого не учил, однако многие фотожурналисты считают его своим учителем.

— Боташев был великий фотограф и великий человек, — говорит один из самых известных сегодняшних фотомастеров Сергей Киврин. — И я всегда называю его в числе моих учителей.

Мстислав Николаевич был очень спортивным и фантастически закаленным человеком. В тридцатиградусный мороз он, не замечая стужи, фотографировал лыжные гонки — в легкой курточке нараспашку, в шапочке и всегда без перчаток. Если идет дождь — все уйдут. А он стоит. Караулит свой кадр, потому что законом для него было — уйти последним. Нужно стоять до конца. А вдруг как раз в этот момент тебе повезет?..

И Боташеву часто везло. Одна из его больших удач — снимок, который он сделал 22 сентября 1972 года в Лужниках во время первого московского матча суперсерии СССР — Канада. На нем запечатлены лучший канадский нападающий Фил Эспозито и защитник сборной СССР Валерий Васильев, мастер силовой борьбы, отличавшийся беспримерным бесстрашием.

— Отец снял этот цветной кадр широкоформатной камерой, — рассказывает Николай Боташев, сын Мстислава Николаевича. — Ему тогда удалось достать страшно дефицитную пленку Kodak. На год ему выдавали всего пять рулонов такой пленки, которых хватало лишь на 50—60 снимков). Длиннофокусного объектива у отца не было, поэтому он не снимал всё подряд, а нажимал на спуск только тогда, когда был абсолютно уверен, что именно это мгновение и необходимо зафиксировать.

Хотя Мстислав Боташев входил в число самых известных советских спортивных фотографов, однако и ему было не так-то легко попасть в «Лужники».

— Мне было девять лет, — рассказывает Николай Боташев, — но впечатления, которые я тогда получил, до сих пор сохранились в моей памяти. Игру я смотрел по телевизору. Провести меня в «Лужники» отец не мог). Все мы болели за СССР, однако и канадцы вызывали во мне огромную симпатию: мне всё в них нравилось: и стиль игры, и то, что у них длинные волосы, что держатся они с непривычной для нас раскованностью и жуют жвачку...

Вокруг той встречи, как рассказывал мне отец, был страшный ажиотаж. На игру, о которой говорила вся Москва, приехали многие важные персоны и даже сам Леонид Ильич Брежнев...

Отец говорил, что первый московский матч был не только спортивным, но и в еще большей степени политическим событием. «Лужники» охранялись как никогда, фотографы же получали допуск на съемку только после строгого отбора; при этом каждому из них давалось указание, в какой точке он должен находиться и с какого угла снимать. «Тогда, — рассказывал отец, — мы впервые увидели, как хоккеисты устраивают драки на пятачке, однако фотографировать это могли только для себя, потому что публиковать такие снимки было нельзя».

Сам я немного играл в хоккей, и мне, конечно же, очень хотелось раздобыть какой-нибудь сувенир от канадцев, хотя я не мог даже мечтать о том, чтобы получить клюшку от Фила Эспозито, самого забивного и самого мощного канадского нападающего. Однако такое чудо в моей жизни всё же произошло...

После игры мне позвонил отец. «У меня есть для тебя подарок», — сказал он, а придя домой, протянул мне клюшку с автографом Эспозито. Я тут же повесил ее на стене в своей комнате, и она очень долго там провисела. Я не выходил с ней на улицу — боялся, что ее украдут. Но потом стал всё чаще и чаще показывать ее друзьям и знакомым и, наверное, где-то оставил. Так или иначе, но она пропала. Думаю, что, если кто-то на нее и польстился, то, скорее всего, даже не из-за подписи Эспозито, а потому, что ее украшало английское называние фирмы, выпускавшей такие клюшки.

Позже, увлекшись канадским хоккеем, я прочитал немало статей и книг про НХЛ, а через пятнадцать лет после того московского матча мне позвонил Кен Драйден, второй вратарь сборной Канады-72. Приехав в Москву, он, зная, что я сын фотокорреспондента Мстислава Боташева, захотел встретиться со мной. Мы долго беседовали, вспоминая ту суперсерию. Кен рассказал мне, что во время игр с советскими хоккеистами в Канаде повсюду закрывались двери, служащие прекращали работу и бежали к телевизорам. Ну а я поделился с ним своими воспоминаниями о тех временах...

Драйден очень хотел посмотреть фотографии, сделанные Мстиславом Боташевым, купить часть отцовского фотоархива и что-то издать совместно со мной. Осуществить это из-за финансовых проблем не удалось, однако мне и сегодня приятно вспомнить о встрече с канадским вратарем и о том интересе, который он проявил к фотографиям моего отца.

...Мстислав Боташев окончил Московский строительный институт, однако, как свидетельствует вся его жизнь, был рожден для спорта и спортивной фотографии. В конце 30-х годов Мстислав был рекордсменом СССР среди юношей в беге на 100 метров, чемпионом Москвы среди взрослых и входил в пятерку лучших спринтеров страныс результатом 10, 8 секунды. Неудивительно поэтому, что он чаще многих своих коллег предугадывал, что и когда произойдет на спортивной арене, и потому всегда оказывался в нужном месте в нужный момент.

В 1949 году на московском стадионе «Динамо» состоялась традиционная матчевая встреча легкоатлетов СССР и Чехословакии. В забеге на 3000 метров главным претендентом на победу был лучший стайер мира Эмиль Затопек, который в 1948 году на Олимпиаде в Лондоне завоевал «золото» в беге на 10 000 метров и «серебро» на пятикилометровой дистанции. Советские любители спорта, правда, надеялись, что конкуренцию ему сможет составить молодой и, как считали специалисты, очень способный Владимир Казанцев, однако надежда эта была довольно слабой. Все фоторепортеры, естественно, заняли позиции у финиша, — ведь именно там всё должно было решиться. Но Боташева среди них не было. Великолепно зная манеру бега Казанцева, он не сомневался, что тот, как обычно, начнет спуртовать за 300 метров от финиша, и, решив зафиксировать этот момент, заранее отправился туда в полном одиночестве.

И для двух человек — спортсмена и фотокорреспондента — вскоре наступил миг удачи. Казанцев на том вираже включил «форсаж», который в итоге и принес ему победу, а Боташев со свойственной ему снайперской безошибочностью нажал на спуск.

Вглядитесь в этот снимок. Затопек, видимо, почувствовавший, что происходящее на дорожке выходит из-под его контроля, бежит со страдальческим выражением лица, Казанцев же невозмутим и спокоен, может быть, потому, что одинаково готов и к поражению, и к победе. Тот матч советские легкоатлеты выиграли со счетом 194,5:119, установив при этом шесть всесоюзных рекордов, одним из авторов которых стал Владимир Казанцев, показавший на пятикилометровой дистанции блестящий по тем временам результат — 14.30,0 секунды.

Фоторепортеры в те годы не могли, как их нынешние коллеги, делать десять кадров в секунду: их аппаратура не обладала такой скорострельностью. Значит, нужно было действовать абсолютно точно, без промаха. Именно так и снимал Мстислав Боташев, спортивный фотокорреспондент с душой спринтера.

Андрей БАТАШЕВ