Спорт и личность
Константин Барулин: «Я не лирик. Не люблю
дождь и пасмурную погоду...»
Андрей Баташев
На фото: Константин Барулин
На хоккейном чемпионате мира 2011 г. в
Братиславе Константин Барулин дебютировал
в матче со Словакией. (Ему тогда пришлось
«сыграть с листа», после того как на
33-й минуте наш основной вратарь Евгений
Набоков пропустил третий гол и тренеры
решили его заменить.) Намертво закрыв
наши ворота, Барулин воодушевил тем
самым своих партнеров: уверившись в
сверхнадежности вратаря, они усилили
атаку и в итоге сумели вырвать победу
со счетом 4:3.
Тем не менее руководители нашей команды
по-прежнему продолжали делать ставку
на Набокова. В игре с датчанами почти у
всех наших звезд, и в частности у Набокова,
многое не получалось. Ну а самой
драматичной оказалась 48-я минута матча,
когда в ворота Евгения влетела третья
шайба, а сам он получил травму. И Барулину,
при зыбком счете 4:3 в нашу пользу, вновь
пришлось действовать с места в карьер,
отражая бесчисленные атаки датчан.
«Пробить» его они не смогли...
Так как же Константину удалось, дважды
«сыграв с листа», без потерь пройти
сквозь невероятные эмоциональные
перегрузки и, не допустив ни одной
заметной ошибки, отстоять в этих матчах
так, будто им управлял компьютер?
«Если отъезжал от ворот, то потом с
трудом возвращался назад...»
Но почему он стал вратарем? Что и когда
определило его выбор?
«В семь лет, — сказал однажды Костя в
беседе с журналистами, — я катался
слабее ровесников и потому занял место
в воротах». Эти его слова вызвали во мне
воспоминание о моей давней встрече с
режиссером-мультипликатором Федором
Хитруком. «Сейчас я седой, а на самом-то
деле — рыжий», — сказал Хитрук. — Из-за
этого и стал художником... Когда меня
принимались дразнить, я доставал листочек
бумаги, отходил в сторону и брался за
карандаш...»
— Так, может быть, и вас к вашему
игровому амплуа подтолкнуло чувство
некоей ущербности? — спросил я Костю.
— Можно, наверное, сказать и так, —
ответил он. — Когда я пришел в хоккейную
секцию, ребята там катались уже год или
полтора, я же впервые встал на коньки.
И если отъезжал от ворот, то потом с
трудом возвращался назад. И мой отец
(он был вратарем) сказал мне: «Может,
попробуешь сыграть в воротах?» Однако
это не значит, что вратари плохо катаются.
У многих это отлично получается. Да и я
сегодня доволен своим катанием.
— Ваш путь в хоккее вовсе не был гладким
и безболезненным. Не возникала ли у вас
порой мысль заняться чем-то другим?
— Я задумался об этом в 2004 году, во время
молодежного чемпионата мира. Мы тогда
со счетом 3:4 проиграли в четвертьфинале
финнам, пропустив четвертую шайбу за
13 секунд до конца. И тренер сказал мне,
что именно я проиграл тот матч, хотя
это, как мне кажется, было не так... Вот
тогда я мог надломиться и расстаться с
хоккеем... Но я переборол себя и продолжал
работать, стараясь в свободные часы
чаще общаться с друзьями, рядом с которыми
забывал о своих печалях.
— А что вы вспоминаете после игры?
Точат ли вас мысли об ошибках?
— Я живу положительными эмоциями. Люблю,
когда вокруг радостно и весело. Я не
лирик. Не люблю дождь и пасмурную погоду.
Стараюсь поскорее забыть всё плохое.
— Даже если кто-то сделает вам пакость?
— Надолго это в моей памяти не осядет.
Что-то доказывать или мстить я не буду.
«Бабочка» весом 92 килограмма...
Барулин играет в стиле баттерфляй
(бабочка), при котором голкипер, стремясь
отразить бросок, «садится», сдвинув
колени, на щитки, перекрывая ими всю
нижнюю часть ворот. Щитки же при этом
выглядят как крылья бабочки...
— В такой манере сейчас играют большинство
вратарей, — говорит Константин. — Мне
тоже близок этот стиль.
Внушая всем уважение своими габаритами
(рост — 186 см, вес — 92 кг), хоккейная
«бабочка» по имени Константин Барулин
успевает за доли секунды переместиться,
встать, упасть на колени и сомкнуть
щитки...
— Но чего стоят вам эти стремительные
«перелеты»? Что ощущаете после тяжелого
матча, в котором вам пришлось отразить
множество бросков?
— Порой кажется, что ноги поднять
невозможно, поэтому каждый шаг дается
с трудом. Когда побеждаешь, то тебя может
поддержать чувство победы, но если
проигрываешь, то сил уже не остается.
Добравшись до дома, просто падаешь на
пороге. Ложишься спать, но не можешь
уснуть: тебя бьет дрожь...
— Читал, что тренер вратарей финн Юсси
Парккила, который работал в «Атланте»,
заставил вас здорово похудеть...
— Никто меня не заставлял. Я сам поставил
перед собой такую задачу. Правда, Юсси
однажды сказал мне: «Моими подопечными
всегда были худенькие вратари. Ты же
весишь 100 килограммов. Впервые вижу
такого парня... Так, может быть, похудеешь?»
После этого я и начал за собою следить.
— Вы сбросили 8 килограммов. Это,
наверное, было нелегко?
— Похудеть не так уж и трудно. Гораздо
труднее удержать уменьшившийся вес.
— И как же вы этого достигли?
— Исключил из своего рациона соусы и
гарниры и сократил объем пищи. А после
тренировки шел в тренажерный зал и 45
минут крутил педали «велосипеда».
— Но теперь-то вы, наверное, вполне
удовлетворены собой?
— Иногда мне кажется, что я быстро
двигаюсь. Но когда вижу себя на видео,
это ощущение пропадает, потому что я,
оказывается, ползаю, как черепаха. Нужно,
наверное, все же быть побыстрее...
— Что вам нравится во вратаре Константине
Барулине?
— То, что в форме я действительно большой.
Для того, кто играет в стиле баттерфляй,
это плюс. Мой отец и мои тренеры не раз
говорили мне, что меня ноги кормят.
Руками я, может быть, и в самом деле не
так хорошо работаю, как ногами. Значит,
за руками надо последить...
— А какие замечания делали вам тренеры?
— Парккила мне всё время напоминал, что
надо сохранять свою позицию и что клюшку
нужно держать внизу, а не на весу. «Но
самое главное, — говорил он, — ты должен
читать игру, должен видеть не только
хоккеиста с шайбой, а всех пятерых
игроков соперника. Как только кто-то из
них подобрал шайбу и начал двигаться,
ты обязан догадаться, отдаст ли он ее
или нет, а если отдаст, то кому... В хоккее,
так же как и в шахматах, надо читать игру
на ход вперед».
«Мне комфортно там, где моя семья...»
— Насколько мне известно, в прежние
времена вы разрисовывали свой шлем.
Видимо, рисунок на шлеме влиял на характер
ваших движений...
— Мне, во всяком случае, так казалось.
Когда еще играл в «Спартаке», на моем
шлеме был нарисован череп. Потом, перейдя
в «Химик», я продолжал выступать в том
же шлеме, однако игра у меня не шла. И
однажды моя жена сказала, что этот череп,
видимо, несет какую-то отрицательную
энергию. У меня тоже возникло такое
ощущение, и тогда я перекрасил свой
шлем.
— И что же вы нарисовали?
— Символом «Химика» было изображение
алабая, среднеазиатской овчарки, которая
считается потомком тибетского дога.
Алабай — умелый боец, на которого всегда
можно положиться: он будет биться до
последнего. Когда на моем шлеме появился
алабай, у меня всё стало получаться
гораздо лучше...
— Видимо, слова вашей жены очень много
значат для вас. А как вы впервые с ней
встретились?
— Я тогда играл в СКА Санкт-Петербург,
и наш клуб проводил конкурс «Мисс СКА».
Я сидел в жюри, а Наташа была участницей
конкурса. Она заняла третье место, и,
когда всё закончилось, мы познакомились
и начали общаться.
— Выходит, вы как член жюри конкурса
воспользовались своим положением...
— Ну что здесь поделаешь. ...Спустя
какое-то время ее попросили провести
следующий конкурс, а сегодня она работает
в «Атланте»: руководит группой поддержки.
— Вы в 13 лет уехали из вашей родной
Караганды в Тюмень, чтобы поступить в
спортинтернат. Наверное, трудно было
переносить разлуку с родителями?
— Но я же не один такой был... Там училось
много приезжих — кто из Екатеринбурга,
кто из Сургута, кто из Тюменской области.
К ним, правда, родители время от времени
приезжали, да и сами они могли иногда
съездить домой, поскольку ехать им было
недалеко. Мне же навестить родных
удавалось только на Новый год и летом,
когда заканчивался сезон.
— Наверное, этим объясняется то, что
вы женились в 21 год. Видимо, вам очень
хотелось, чтобы рядом был кто-то близкий...
— Может быть. Нужно было найти своего
человека. И я его нашел.
— Вашей жене, наверное, не все нравится
в хоккее...
— Когда начинается чемпионат, я хожу
весь в синяках, и Наташе это очень не
нравится. «Кто это так постарался? —
гневно вопрошает она. — Скажи мне... Уж
я с ним поговорю... ». Что я могу на это
ответить? Не знаю, мол...
— За последние годы вы сменили несколько
клубов и потому, наверное, не смогли
пока обзавестись собственным жильем...
— Так получилось, что мы уже пять лет
кочуем по съемным квартирам. Сейчас
снимаем дом в Подмосковье. Мне там
нравится: с ребенком удобно гулять.
— А у вас есть на это время?
— Да. В те дни, когда у нас одна тренировка,
вывожу из дома коляску и гуляю с сыном.
Ему уже одиннадцать месяцев... Ну а мне
комфортно там, где моя семья.
«Хоккей — это то, что во мне, в моей
душе...»
— Вы как-то сказали, что, надевая
хоккейную форму, внутренне концентрируетесь,
забывая обо всем постороннем. Наверное,
и тогда, когда приходите домой, хоккей
долго не отпускает вас...
— Потому что для меня это не хобби. Это
образ жизни. Хоккей — это то, что во мне,
в моей душе.
— В романе Владимира Набокова «Защита
Лужина» главный герой, гениальный
шахматист, постоянно живет в двух мирах
— реальном и шахматном, теряя порой
ощущение того, где же на самом деле он
находится. Вот одна характерная цитата:
«Лужин начал тихими ходами, смысл которых
он чувствовал очень смутно, своеобразное
объяснение в любви. “Ну, расскажите
что-нибудь еще”, — повторила она,
несмотря на то, что заметила, как хмуро
и скучно он замолчал.
Он сидел, опираясь на трость, и думал
о том, что этой липой, стоящей на озаренном
скате, можно, ходом коня, взять вон тот
телеграфный столб, и одновременно
старался вспомнить, о чем именно он
сейчас говорил»...
— Хоккей поглощает меня, но всё же не
до такой степени. Когда я разговариваю
женой, то не думаю об игре и не слежу
мысленно за шайбами: вот эту я здесь бы
поймал, а вон ту — там...
— Говорят, что некоторые голкиперы
беседуют с шайбой...
— Я не раз видел, как вратарь, поймав
шайбу, разговаривает с ней и прежде, чем
отдать судье, произносит какие-то
заклинания. Я с шайбой не разговариваю.
Но чувствую, что к ней надо относиться
с душой, чтобы она не обижала тебя.
— Ваш коллега Александр Еременко
уверял меня, что шайба может сыграть
злую шутку с вратарем: «Мне как-то раз
бросили шайбу то ли от красной, то ли от
синей линии, — рассказывал он, — я уже
приготовился ее поймать, а она вдруг
нырнула...»
— Когда бросают с дальней дистанции,
шайба в какой-то момент может утратить
скорость и юркнуть куда-то. Иногда такое
бывает, хотя вряд ли кто-то сможет
специально совершить подобный бросок;
отработать его невозможно.
— А может ли полет шайбы изменить для
вас скорость течения времени?
— Да. Бывает так: тебе забивают гол, а
ты никак не можешь понять, как же это
произошло. «Она ведь вроде бы не так уж
и быстро летела, — говоришь ты себе. —
Всё было, как в замедленной съемке. Так
почему же ты ее не взял?»
— Вратарь постоянно находится на
льду, в то время как другие игроки
действуют посменно: вышли, отработали,
пошли отдыхать...
— Я могу руководить своими партнерами,
потому что с первой и до последней минуты
матча наблюдаю за соперниками, подмечая
и фиксируя всё важное, как будто в голове
у меня записная книжка: вот это звено,
скажем, у них сегодня играет лучше, чем
другие, а вон тот игрок бежит быстрее,
чем его партнеры...
— А что слышит вратарь во время игры?
Или же он настолько сконцентрирован на
происходящем, что пребывает в абсолютной
тишине?
— Какие-то звуки все равно слышишь, и
это тебе и помощь, и подсказка. Вот,
например, ты на секунду потерял хоккеиста,
который уже занял позицию у твоей дальней
штанги. И вдруг в тот момент, когда ты
забыл о нем, он делает какое-то движение,
стучит, скажем, клюшкой о лед, давая
сигнал партнеру: я, мол, здесь. И это
мгновенно пробуждает твою память: теперь
уж ты про него не забудешь... Я всегда
слышу, как хоккеист, набирая скорость,
режет коньками лед. Это очень приятный
звук...
— А вам хочется самому выйти вперед
и забить гол?
— Конечно, хочется. И я забиваю постоянно.
Во сне.
Слушая свой внутренний голос...
— В прессе не раз писали, что от Барулина
исходит спокойствие, которое передается
его партнерам. А вот Игорь Захаркин,
который до недавнего времени был
помощником Быкова, однажды заявил, что
игроки нашей главной команды больше
доверяют Евгению Набокову, нежели
Константину Барулину. Как вы считаете,
была ли в словах Захаркина доля истины?
— Думаю, нет. Мне почему-то кажется, что
в нем говорила какая-то обида. Но каковы
ее причины, мне неизвестно...
Не знает об этом и Владимир Мышкин.
— Да разве можно не доверять Косте, —
говорит он, — если даже «с листа» он
может сыграть на пределе возможного? А
как он действовал и в матче с Канадой?
Тогда при счете 0:1 Барулин блестяще
сыграл в нескольких моментах, которые
могли стать решающими. Не знаю, смогли
бы наши отыграться, если бы канадцам
удалось тогда довести счет до 2:0...
— Но потом мы потерпели поражения от
финнов и от чехов...
— Это было стечение обстоятельств: как
бы ни выручал вратарь, поймать все шайбы
он был не в состоянии. А голы нам забивали
такие, что обезопасить свои ворота можно
было только чудом...
Я хорошо помню, как Константин Барулин
держался в матче с Чехией. Даже после
пропущенных шайб он не сник, не опустил
руки. В тех голах не было его вины, он
бился за каждую шайбу, и вот это, по-моему,
в нем самое главное.
— Потому-то, критикуя нашу сборную,
болельщики не ставят эти поражения в
вину Барулину...
— Его не в чем винить. За свою игру он
заслуживает не упреков, а уважения...
В прошлом сезоне Константин Барулин
был признан лучшим голкипером
Континентальной хоккейной лиги и самым
ценным игроком плей-офф. Ну а в этом
сезоне он должен работать еще больше и
вдумчивее, нацеливая себя на Игры в
Сочи, до которых осталось менее двух
лет.
...«Не позволяйте шуму чужих мнений
перебить ваш внутренний голос. И самое
главное, имейте храбрость следовать
своему сердцу и интуиции. Они каким-то
образом уже знают то, кем вы хотите стать
на самом деле. Всё остальное вторично».
Эти слова принадлежат не хоккейному
тренеру и не спортивному психологу. Их
произнес знаменитый американский
бизнесмен Стив Джобс, до недавнего
времени занимавший пост исполнительного
директора компании «Apple». Константин
Барулин не знаком с этим высказыванием,
однако действует он именно так, как
советует Джобс, — следует велениям
своего сердца и своей интуиции, не
позволяя шуму чужих мнений заглушить
его внутренний голос.
Андрей БАТАШЕВ
назад
|