Сайт журнала Физкультура и Спорт

Личное мнение
Загадка «черного мага»

Борис Ходоровский

Известно: «О мертвых либо хорошо, либо ничего». В журналистской же среде бытует выражение: «О мертвых либо ничего, либо интересно». Рудольф Максимович Загайнов был нашим автором. Ярким, завлекательным. Из-за этого мы прощали ему некоторую саморекламу. Но вот что спустя год после его смерти в мае 2014-го пишет нам питерский журналист Борис Ходоровский: «Позволю себе поделиться субъективными впечатлениями об этом самом известном, пожалуй, в последние годы и уж совершенно точно — самом скандальном спортивном психологе Рудольфе Загайнове». А дальше — слово за читателями, согласны вы или нет с тем, о чем прочитаете ниже.

Не раз доводилось сталкиваться с ним в Санкт-Петербурге и на международных соревнованиях, брать у него интервью, наблюдать начало сеансов его работы с известными спортсменами. Иногда Рудольф Максимович переключался на иные сферы деятельности: работал в страховой компании, пытался найти деловых партнеров для продажи вертолетов, активно лоббировал одного из кандидатов на пост президента Санкт-Петербургского Государственного Технического Университета, более известного в нашем городе как «Политех». Загайнов всегда был одет по последней моде, благоухал дорогим одеколоном и точно выверял каждую фразу. С представителями прессы Рудольф Максимович старался поддерживать дружеские отношения и, во многом благодаря этому, на долгие годы застолбил за собой неофициальное звание спортивного психолога номер один в России.

«За» и «против» Карпова
После окончания Института физической культуры имени П.Ф. Лесгафта Загайнов некоторое время работал по своей специализации — тренером по боксу в спортивном клубе «Кировец». Затем переключился на психологию. Защитил сначала кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию. Прозвище «черный маг» закрепилось за ним после семинаров по парапсихологии, которые проводил доктор медицинских наук Артемий Меделяновский (через его семинары прошли такие знаменитые в будущем экстрасенсы, как Джуна и Анатолий Кашпировский), имея обыкновение делить участников своих занятий на «белых» и «черных». К последним был причислен Загайнов.

Впервые о ленинградском спортивном психологе заговорили после претендентского матча за звание чемпиона мира по шахматам между Анатолием Карповым и Виктором Корчным в 1974 году. Карпов тогда был обласкан властями, а его соперник считался почти диссидентом, и помогать ему ведущие шахматисты страны отказывались. Только Загайнов рискнул оказать психологическую поддержку Корчному. Помощь эта оказалась действенной.

Тот матч Корчной проиграл с минимальным счетом. Карпов после отказа Роберта Фишера защищать звание чемпиона мира стал шахматным королем, а Загайнов надолго попал в опалу. Впрочем, он весьма комфортно пережил тяжелые времена, уехав работать в Грузию. Шахматистки из этой республики были на ведущих ролях не только в СССР, но и в мире.

Загайнов легко убедил спортивное руководство республики, что его помощь необходима, и вошел в команду Наны Иоселиани во время ее матча за шахматную корону против Майи Чибурданидзе. Свою работу Рудольф Максимович подробно описал в книге «Как осознанный долг». В Грузии Загайнов чувствовал себя своим человеком и с видимым сожалением рассказывал о том, как покидал эту гостеприимную республику после распада Советского Союза. Нажитое добро он вывозил на одном самолете с Зурабом Церетели.

Поистине неисповедимы пути спортивного психолога. Приезжавший в родной Питер швейцарский гроссмейстер Виктор Корчной на вопрос, ожидал ли он увидеть Загайнова в команде Карпова, ответил автору этих заметок коротко: «От этого человека можно ожидать всего». Неизвестно, помогла ли работа с этим психологом 12-му чемпиону мира по шахматам во время знаменитых матчей против 13-го чемпиона мира Гарри Каспарова, но после поражения от Найджела Шорта в претендентском матче 1992 года Анатолий Евгеньевич не стеснялся в оценках. Ведь Загайнов опубликовал свои дневники, которые он вел по ходу этого поединка, в книге с не нуждающимся в комментариях названием «Поражение».

По словам Карпова, это произведение даже стыдно читать. «Мне рекомендовали Загайнова как человека, который может сплотить команду, — вспоминал много лет спустя 12-й чемпион мира. — Увы, кроме раздоров он ничего в нашу команду не внес. Напротив, переругался практически со всеми, и я вынужден был выступать в роли миротворца».

Звездный час в Солт-Лейк-Сити
Только, что бы ни говорили шахматисты, сам Загайнов даже поражения своих подопечных превращал в рекламу. Роль средств массовой информации он понимал превосходно. В спортивном мире спрос на услуги питерского психолога был постоянно, а он умело подогревал интерес к своей персоне, рассказывая в многочисленных интервью о работе с такими звездами, как Борис Беккер и Штеффи Граф. Сами немецкие теннисисты ни разу не упомянули имени российского специалиста, повествуя о своих успехах.

Из звезд мирового спорта долгое время позитивно отзывался о сотрудничестве с психологом только Сергей Бубка, хотя методы, которые практиковал в работе с выдающимся легкоатлетом Загайнов, были весьма своеобразными. Он учил прыгуна с шестом не только концентрироваться на своих попытках, но и уничтожать соперников. Даже пожимать им руку в секторе запрещал.

Настоящим звездным часом Загайнова стала Олимпиада в Солт-Лейк-Сити. За помощью к нему обратилась Татьяна Тарасова, работавшая с Алексеем Ягудиным. «Мне не нужен был психолог для тренировок Лёши, — рассказывала автору этих заметок Тарасова. — Проблема состояла в том, что у меня не было доступа в мужскую раздевалку. Нельзя было исключить ситуацию, при которой Лешу могли вывести из равновесия прямо перед выходом на лед. Загайнов же сам кого угодно мог вывести из равновесия».

На чемпионате Европы в Лозанне, куда Евгений Плющенко не приехал, Загайнов вместе с менеджером агентства IMG Дмитрием Горячкиным ни на секунду не отпускал от себя Ягудина до и после соревнований. Он в точности выполнял пожелания Тарасовой.

По большому счету европейский чемпионат Ягудин проиграл Александру Абту. Только за счет авторитета (своего и Тарасовой), а также табели о рангах в сборной России Алексей стал чемпионом. Трое из девяти арбитров поставили на первое место Абта. После завершения соревнований Загайнов просто рвался рассказать о своем вкладе в эту победу Ягудина, но никакого желания подавать этот триумф в прессе не возникало.

В Солт-Лейк-Сити психолог занял место у бортика во время исполнения короткой программы Плющенко. Безупречно исполнявший эту композицию на протяжении всего сезона ученик Алексея Мишина упал при исполнении четверного прыжка и после четвертого места в первый соревновательный день лишился шансов на олимпийское золото. Перед исполнением произвольной программы Мишин попросил президента Федерации детского спорта России Шевалье Нусуева убрать Загайнова от бортика. Только было уже поздно.

Неужели психолог мог вторгнуться в глубины сознания фигуристов и повлиять на исход олимпийской дуэли? Этот вопрос автор этих заметок через много лет задал участникам эпохального противостояния на льду.

«Ощущение какого-то психологического давления, исходившего от Загайнова, было, — признался уже испытавший олимпийский триумф в Турине 30-летний Плющенко. — Скорее всего, просто от присутствия рядом этого человека и разговоров вокруг. Сейчас вел бы себя по-другому, но для 19-летнего парня, впервые попавшего в такой котел, всё было в диковинку».

Ушедший из любительского спорта вскоре после олимпийского триумфа Ягудин весной 2015-го так ответил на вопрос о вкладе Загайнова в свою победу: «Сейчас, когда результаты Олимпиады-2002 вписаны в историю, можно давать любые оценки. Работа с Рудольфом Максимовичем принесла определенную пользу. Это был человек, который общался со мной за пределами льда, а мне в то время было очень нужно именно такое общение. Нельзя было думать о фигурном катании 24 часа в сутки, а Загайнов умело направлял мои мысли в другое русло».

Пожалуй, самую исчерпывающую характеристику «черному магу» и его роли в победе Ягудина в Солт-Лейк-Сити дала Тарасова. «В какие-то моменты психолог пытался перечеркнуть работу всего нашего коллектива, требовал, чтобы рядом с Ягудиным не появлялся постановщик Николай Морозов, — рассказывала тренер автору этих заметок. — Ну, а после Олимпиады Загайнов повел себя крайне непорядочно, выпустив книгу. Когда мы расплачивались с Рудольфом Максимовичем, он дал расписку, что в течение пяти лет не будет разглашать секреты нашего сотрудничества. Он не имел права печатать что-либо о работе с Ягудиным. Ничего и нигде! Существует же понятие врачебной тайны, а психолог — это тот же врач».

Доверие, использованное во вред
Загайнов в этом плане никогда не отличался скромностью. Сразу же после победы Ягудина он бросился снимать дивиденды с олимпийского триумфа своего подопечного. Особенно Рудольфа Максимовича интересовали хоккеисты сборной России. Автору этих заметок даже предлагался процент в случае успешного посредничества в переговорах с Павлом Буре. Возглавлявший олимпийскую сборную в Солт-Лейк-Сити Вячеслав Фетисов никогда не упоминал о позитивной роли психолога на этом турнире.

Как бы то ни было, но в глазах руководителей Олимпийского комитета России (ОКР) после Солт-Лейк-Сити питерский психолог приобрел репутацию человека, который может обеспечить олимпийское золото. В Афинах у него был персональный номер в олимпийской деревне рядом со штабом ОКР, хотя немногие российские спортсмены в него заглядывали. Персонально Загайнов работал с пловцом Романом Слудновым и гребцом Максимом Опалевым. Оба обратились к психологу после того, как прочитали о победе Ягудина в Солт-Лейк-Сити.

На этот раз Загайнов пошел намного дальше, чем в работе с командой Тарасовой. Сотрудничая со Слудновым, он просто вытеснил с бортика тренера. Между прочим, маму Романа. В Афины Рудольф Максимович отправился в качестве личного тренера пловца. Считавшийся одним из претендентов на медали Слуднов не попал даже в финалы на своей дистанции.

«Бронзой» довольствовался на Олимпиаде-2004 и Опалев. Хотя считался безоговорочным фаворитом. Свое «золото» в гребле на каноэ Максим взял в Пекине, когда не прибегал к психологической поддержке Загайнова. На вопросы о нем чемпион Олимпиады-2008 после своего триумфа отказывался отвечать в категорической форме.

Сам Загайнов в одном из интервью автору этих заметок сформулировал свое кредо так: «Человеку, далекому от спорта, трудно представить себе, что чемпионы нуждаются в опеке. Моя задача — завоевать их доверие».

В этом Рудольф Максимович преуспевал практически всегда. «Когда я беседовала с Загайновым, забывала, что передо мной психолог, — призналась автору этих заметок известная российская горнолыжница Варвара Зеленская. — Даже влюбиться в него была готова!» И не она одна.

Спортсменки, которые привыкли выслушивать нагоняи от тренеров, накачки от функционеров и упреки от самых близких людей, видели в психологе отдушину. Они готовы были вывернуть душу наизнанку благодарному слушателю. Иногда после таких бесед и результаты шли в гору.

Трагедия с одной из последних подопечных Загайнова велосипедисткой Юлией Арустамовой, покончившей с собой в принадлежащей психологу московской квартире, заставила по-иному взглянуть на методы работы «черного мага». После этой истории, до сих пор покрытой завесой тайны и ставшей сюжетом для детективного фильма, Рудольф Максимович уволился из системы Минспорта РФ. Даже дал клятвенное обещание больше никогда не работать в профессиональном спорте.

Слово не сдержал. Через несколько недель после трагедии он был уже в расположении женской сборной России по водному поло на сборе в Киришах. Затем работал персонально с фигуристкой Ксенией Макаровой. Дочь известных советских фигуристов, выросшая в Америке, пыталась с помощью Загайнова пробиться на пьедестал на чемпионатах мира и Европы 2012 года. Только в этом случае методы «черного мага» не сработали. Макарова благополучно завершила карьеру и учится сейчас в американском университете на криминалиста.

Загадка же Загайнова так и осталась неразгаданной. Действительно ли благодаря его помощи устанавливались рекорды и добывались олимпийские медали? Или просто Рудольф Максимович умел преподнести свою работу так, что в его магию и магию его имени верили все? Даже из его многочисленных книг понять это невозможно. Как невозможно принять позицию «черного» мага, который зачастую работал не на своего подопечного, а против его соперников.

Борис ХОДОРОВСКИЙ, Санкт-Петербург