Сайт журнала Физкультура и Спорт

Фото на обложке
ПЕСНЬ О ВЕЩЕМ АЛЕКНО

Евгений Малков

В минувшем волейбольном сезоне «Зенит» (Казань) завоевал оба национальных и главный европейский трофеи. Наставник казанского клуба Владимир Алекно поздравления принимал как должное. На фоне главной победы в его карьере — олимпийской — все прочие смотрятся скромно. Как он шел к этому «золоту» — первому для российского волейбола и единственному для нас в игровой программе Лондона-2012?

Звонок президента настиг его в раздевалке. Владимир Путин сначала поздравил тезку, потом слегка пожурил. За то, что тот не постеснялся в выражениях. Поздравлять было с чем: под самый занавес Олимпиады наши волейболисты вырвали-таки из рук бразильцев победу. Что касается пары крепких слов, произнесенных тренером в перерыве и ненароком вылетевших в прямой эфир, то он спокойно парировал: «Я разговаривал с игроками на том языке, который в тот момент им был лучше понятен».

Неплохо зная Владимира Алекно, берусь утверждать, что у этого сына белоруски и литовца с русским языком нет ни малейших проблем. И раз уж он отошел от нормативной лексики, значит, другого способа вернуть подопечных в чувство не видел.

Но оставим лингвистику в покое. Поговорим о волейболе и роли Алекно в новейшей истории этой игры. Уроженец Полоцка начал ее осваивать в минском спортинтернате. Затем юный блокирующий был рекрутирован в тамошний армейский клуб, а в 18 лет оказался в ЦСКА — эпицентре советского волейбола. Развал союзного чемпионата застал его в болгарском клубе «Левски». Два сезона отыграл в Италии. В 1995 году выиграл чемпионат и Кубок Франции в составе «Канна». Перейдя в «Тур», в 2000-м начал тренерскую карьеру. Чтобы спустя четыре года привести эту команду к первой победе в национальной лиге.

Послужной список Алекно был хорошо знаком Юрию Сапеге, генеральному менеджеру Всероссийской федерации волейбола (ВФВ). Оба играли в ЦСКА, а потом прошли европейскую школу. Загоревшись идеей реформы отечественного чемпионата, Сапега уговорил бывшего одноклубника поменять французский Тур на российскую столицу.

Мне довелось побывать в Риме, на «Финале четырех» Лиги европейских чемпионов сезона 2005/2006 г. Шансы «Динамо», которым дирижировал Алекно, котировались там не слишком высоко, однако такой «безнадеги», которая царила на площадке в полуфинальном матче москвичей против итальянского «Тревизо», вряд ли кто ожидал. По тому же сценарию проходила их игра с «Локомотивом-Белогорье» за третье место. Алекно, помнится, был настолько удручен неудачей, что не смог вразумительно объяснить причины.

В конце того года освободилось место у руля сборной России. За провал на чемпионате мира «неуд» получил серб Зоран Гаич, выигравший Олимпиаду-2000 с командой Югославии. Среди тех, кто заявил о желании заменить иностранного специалиста, оказался Алекно. Его основным конкурентом был Геннадий Шипулин, гендиректор и главный тренер белгородского клуба (которому впоследствии за 7 лет руководства сборной удалось победить в Кубке мира и Мировой лиге). Однако тренерский совет федерации отдал предпочтение 38-летнему Алекно.

Прежде чем приступить к новым обязанностям, тот с разрешения федерации доработал сезон в «Динамо». Концовка вышла скомканной. В «Финале четырех» Лиги чемпионов, который проходил на почти домашней арене — в «Мегаспорте» на Ходынке, от москвичей ждали победы, а они стали лишь третьими. Причем по вине «Тура», в отсутствие Алекно превратившегося в команду среднего уровня. «Всю ответственность за неудачу беру на себя, — открыто заявил тогда он. — Мне стыдно перед теми 10 тысячами болельщиков, которые пришли нас поддержать».

Вспоминаю свой визит в Одинцово, на первый сбор национальной команды нового созыва. Алекно рассказал, что обстоятельно поговорил с каждым кандидатом, и признался, что меньше всего ожидал отказов. Он сожалел о притупленном чувстве патриотизма у нынешнего поколения, ностальгировал по былым временам, когда сам играл и когда непопадание в сборную было трагедией. Но резюме звучало оптимистично: «Здесь находятся только игроки, для которых слово “Россия”, написанное на майках, что-то значит. Только те, кто сказал: “Романыч, я готов за тобой пойти в огонь и в воду”».

Первый блин вышел не комом. На второе место в Мировой лиге Россия не поднималась (если не считать, правда, победы в 2002 году) уже давно. Главным же испытанием стал домашний чемпионат Европы-2007. У россиян, регулярно поднимавшихся на континентальный подиум, но ни разу не выигрывавших, был реальный шанс победить. Всухую одолев в полуфинале сербов, подопечным Алекно оставалось решить простую, казалось бы, задачу — взять верх над испанцами, за которыми закрепилась репутация вечных аутсайдеров. Не тут-то было. Игра затянулась, в пятой партии наши заработали матчбол, не сумели его реализовать и проиграли 14:16.

Комментируя поражение, Романыч обронил мысль о том, что спорт далеко не всегда уживается с логикой. «Спорт-Экспресс» вынес эту фразу в заголовок отчета, а потом газета начала систематически «наезжать» на наставника волейбольной сборной. Его нарекли пораженцем, вечно вторым, а «отсутствие логики в спорте» даже объявили «законом Алекно».

В этой связи вспоминается эпизод на борту самолета, которым сборная возвращалась в Москву из Токио, с Кубка мира. Накануне была побеждена команда США, что обеспечило нашим второе место и путевку на Олимпиаду в Пекине. Я отозвал в хвост авиалайнера Сашу Волкова. То, что он совершил в четвертом сете, казалось невероятным: восемь подач подряд размазали американцев по паркету, превратив счет из 15:16 в 25:17. Обсуждая с героем матча подробности, замечаю, как Алекно поднимается из кресла, продвигается по салону и могучим телом зависает над щуплым Алексеем Безъязычным. Он долго что-то втолковывал корреспонденту «С-Э». Как выяснилось, это было реакцией на итоговый репортаж последнего, более похожий на приговор.

Оппоненты, требуя отставки Алекно, почему-то лоббировали кандидатуру итальянца Даниэле Баньоли, кормчего столичного «Динамо». И тот возглавил сборную, но уже после Олимпиады-2008, где наши волейболисты стали третьими, споткнувшись в полуфинале об американцев, будущих чемпионов. И снова — на злополучном тай-брейке, в простейшей ситуации. Баньоли, замечу, отличился разве что тем, что при нем сборная России осталась без медалей чемпионата Европы-2009 и чемпионата мира-2010. Алекно же, возглавив казанское «Динамо-ТТГ», за эти два года успел выиграть два национальных чемпионата, Суперкубок России и клубный чемпионат мира.

Когда его спрашивали о возвращении в сборную, отвечал, что в конкурсе участвовать не намерен. Потому что считает: тренера должны приглашать. «Когда федерация назначает специалиста, она берет ответственность на себя. Тем самым руководство говорит тренеру: “Мы тебе доверяем и вместе работаем”. А все эти “мемуары”, программы — по большому счету ерунда».

На тренерском совете, решавшем его судьбу, Алекно сделал сенсационное заявление: «В сборной я готов работать без зарплаты. Потому что, чувствуя ответственность за результат, хочу получать соответственно — только премиальные».

Не знаю, что по этому поводу решило озадаченное руководство федерации, но новый-старый наставник сборной в любом случае не остался внакладе, впервые в истории российского волейбола выиграв за один 2011 год сразу два глобальных турнира — Мировую лигу (во второй раз после девятилетнего перерыва) и Кубок мира (тоже повторно, с паузой аж в 12 лет). Тот год, однако, триумфальным не получился. Впечатление испортила звонкая оплеуха, полученная дружиной Алекно на чемпионате Европы.

Я ехал в Вену в безоблачном настроении, предвкушая помимо победы наших волейболистов еще и возможность поглазеть на красоты австрийской столицы. Настроение резко упало, когда те же игроки, которые в полуфинале Мировой лиги довольно легко (3:1) разобрались с поляками на их поле, здесь уступили им с таким же счетом. Причем даже не в решающем матче, а в споре за третье место.

Признаюсь, тогда набежала тучка сомнения в том, что Алекно удалось-таки поднять игровую планку на победную отметку. Она рассеялась после того, как на другом краю света, в Токио, россияне поднялись на вершину Кубка мира. Алекно мог бы сослаться, как в былые времена, на несовместимость спорта с логикой. Поскольку тот успех был достигнут не благодаря, а вопреки. Вопреки отсутствию основного связующего Сергея Гранкина, тяжелой травме капитана Тараса Хтея, который восстанавливался уже по ходу турнира и пришел в себя лишь под самый занавес, неровной игре восходящей звезды — Димы Мусэрского, наконец, тому коматозному состоянию, в которое впала команда в матче с бразильцами. «Если жизнь дает тебе шанс, грех им не воспользоваться», — резюмировал достижение подопечных наставник. А мне подумалось: еще большим грехом будет фиаско в Лондоне.

Когда-то, еще при первом пришествии нашего героя в сборную, зайдя в пресс-службу ВФВ, обнаружил коллег в творческом процессе — за сочинением «кричалок» для болельщиков. Предложил свой вариант:
Резенде — велик, но
У нас есть Алекно!

Главный тренер бразильской сборной вспомнился мне в переломной фазе их лондонского противостояния. Когда Бернардо Резенде, некогда непобедимый гуру волейбола, беспомощно смотрел вслед уходящему российскому поезду. Когда наши спасли, избежав двух матчболов, третью партию, довели дело до тай-брейка, где и поставили жирную точку.

Такой поворот событий даже профессионалы назвали чудом. А случилось оно благодаря ходу конем, который сделал на грани мата гроссмейстер Алекно. Он поставил основного забивалу Максима Михайлова, которого соперникам удалось выключить из игпы, в доигровку, а на его место в диагонали — центрального Дмитрия Мусэрского, который с высоты своих 218 сантиметров стал бить поверх блока.

Алекно считает, что слухи о его гениальности сильно преувеличены. Дескать, подобные рокировки применялись уже давно. Куда ближе, по-моему, к истину мнение по этому поводу умудренного опытом пяти Олимпиад Сергея Тетюхина: «Чтобы сделать перестановку Михайлова на Мусэрского, ума мало, нужна еще и смелость».

Вскоре после Лондона забродили другие слухи — об уходе Алекно из сборной. Что и подтвердилось. Поклонники волейбола восприняли его решение (уникальное, замечу, в своем роде для российского спорта: главных тренеров у нас, как правило, «уходят») с сожалением и лишь немногие, знающие истинную цену и вкус тренерского хлеба, с пониманием. Причину он не скрывал, сослался на тревожные звонки из области сердца — расплата за постоянный стресс, в котором жил, воюя на двух фронтах без права на поражение.

Вопрос об очередном возвращении, впрочем, остается открытым. От ответа Романыч предпочитает уклоняться. Что ни говорите, человеку, привыкшему бороться только за победу, стрессов хватает и на клубном фронте...

Евгений МАЛКОВ