о журнале   публикации  книги контакты   подписка заказ!
Имя в истории
Волейбол на Сретенке

Вадим Самойлович

Уважаемая редакция!
Прочитал с большим интересом в № 6 «ФиС» за 2014 г. беседу с поэтом и бардом Александром Городницким, в которой он тепло вспоминал своего товарища Юрия Визбора. Хотелось бы в год 80-летия Юрия Иосифовича еще раз вернуться к фигуре этого разносторонне талантливого человека. О том, что он был поэтом, актером, бардом, художником, журналистом знают все. А о его спортивных пристрастиях (кроме горных лыж) — немногие. А я слышал, что он участвовал в байдарочных походах, прилично играл в волейбол, и сумел передать в песнях о спорте неповторимую атмосферу своего времени. Среди песен Визбора мне особенно близка его баллада о волейболе на Сретенке. Интересно, а ее герои вымышленные персонажи или реальные люди?

В. ПЕРМИНОВ, Москва




В день рождения Юрия Визбора в Панкратьевском переулке, в двух шагах от Сретенки, во дворе дома, где прошла его юность, уже не первый год собираются современные ребята, лучшие исполнители авторской песни, и поют, говоря современным языком, хиты Визбора (так было и в день 80-летия Юрия Иосифовича — 20 июня 2014 г.). Состав исполнителей — от 20 до 40 лет. В отличие от праздника в честь другого классика авторской песни Булата Окуджавы, проходящего в день рождения поэта в Переделкине, здесь не было медийных лиц. Но подкупали энтузиазм исполнителей, искренность, мастерство. Эмоциональный заряд от песен Визбора передавался и жителям близлежащих домов, которых захватило необычное для современной Москвы действо, и многие из них спускались во двор и с удовольствием подпевали бардам. С особым успехом участники этого стихийного песенного фестиваля приняли исполнение знаменитой песни Визбора «Волейбол на Сретенке», среди которых, как вспоминает его друг Вадим Самойлович, были такие колоритные персонажи, что могло показаться, будто автор их выдумал. Ничего подобного! Это песня о реальных мальчишках послевоенных лет. Фрагменты из этих воспоминаний и известной песни Визбора предлагаем вашему вниманию.



Осенью 1983 года, сидя в одной очень милой компании, Юра сообщил, как обычно, сдержанно улыбаясь, что написал новую песню «Волейбол на Сретенке», и спел её. Песню, естественно, все одобрили, но меня она просто поразила. В ней были знакомые мне люди и, главное, в ней было то прекрасное время, когда мы, молодые и беззаботные, как щенки фокстерьера, гоняли мяч то ногами, то руками, решали какие-то проблемы (проблемы, конечно, были), но в целом жизнь была прекрасна и предсказуема.

В этой удивительной песне (мне всё-таки кажется, что это баллада, законченный рассказ с прологом, эпилогом даже вполне очевидной моралью), так вот, в этой балладе есть и «юность мушкетеров», и «двадцать лет спустя». Здесь необходимо дать небольшую расшифровку по тексту. Место и время баллады (будем в дальнейшем называть это произведение так) — послевоенная Москва, Сретенский двор в районе Иностранки — небольших однотипных зданий, расположенных на внутренней стороне Садового кольца, практически напротив института им. Склифосовского. Дома назывались Иностранкой, так как до войны в них жили иностранные специалисты, приглашенные созидать в первой стране социализма. Но в печально известном 37-м году или несколько раньше всех иностранцев выселили, сослали (а может быть, посадили — не знаю) и дома заселили вполне порядочными советскими людьми. Рядом была Сретенка со своими законами, известный Сретенский тупик практически примыкал к Иностранке, а это был особый мир — опасный и притягательный для нас, мальчишек. Не все решались заходить туда, но знакомые оттуда, естественно, были.

Учились-то все в одной 281-й школе. Я сам, например, сидел за одной партой с нормальным мальчиком Ваней Ремизовым, обитателем Сретенского тупика, который окончил 6-й класс с похвальной грамотой, а в 7-й не пошел и уже скоро стоял на углу тупика и Сретенки в очень впечатляющей компании то ли шпаны, то ли бандитов.

А кроме школы все встречались на пустыре, где гоняли мяч, либо на волейбольных площадках. Волейбол был нашей стихией. Играли все и всюду. До школы и после школы. В школьном дворе и около дома. И все знали имена Щагина и Ревы — ведущих волейболистов сборной Союза. Ездили специально в зал «Динамо», чтобы посмотреть их тренировку или игру. И если великий Константин Рева выигрывал 10 очков подряд, демонстрируя свою неотразимую подачу «крюком», на следующий день только об этом и было разговоров. Вообще, спорт составлял большую часть жизни. Я бы даже сказал, что учеба шла как-то сама по себе, а вот спортивные успехи — это святое, и если один из наших друзей бежал в эстафете по Садовому кольцу за «Буревестник», то об этом все знали, и на переменах многие подходили и спрашивали: «Ну как, сильно наелся?», то есть «Сильно было тяжело?» И вот сейчас, по прошествии полувека, я пытаюсь разобраться, почему наша школьная жизнь была столь насыщенной? Думаю, что нагрузка была разумно дозирована — это главное. Учителя — а у нас были прекрасные учителя! — завуч и историк Петр Павлович Светинский — школьное прозвище ППС, математик Николай Сергеевич Глаголев — школьное прозвище «2 Н. Глаголев» (именно так он обычно отмечал в тетради плохую работу), русский язык и литература — Лунина Ксения Васильевна и многие другие. Хотя это и не относится к нашей теме, но хотелось бы отметить принципиальное различие, так мне, во всяком случае, кажется, взаимоотношений между миром учеников и миром учителей в то время и сейчас. В нашей школе по-разному относились к учителям: кого-то любили, кого-то не очень, кого-то побаивались, но при этом я не помню, чтобы существовали какие-то особые отношения между этими мирами. Что я хочу сказать? Была некоторая грань между ними и нами. Их дело было учить, наше — отвечать, как можешь, как умеешь.

Вот подобных современных страстей во взаимоотношениях учеников и учителей, учителей и родителей у нас не было или было очень мало. Поэтому хватало времени на другие забавы. Я уже говорил о спорте, но и к другим увлечениям все относились с пониманием, толерантно, как теперь говорят. Ну нравится тебе быть стилягой (а это было непросто) — будь. Стиляг официальная власть гноила, призывала презирать и ненавидеть. А как же? Он ведь не такой, как все, он ведь особым быть хочет. И брюки у него узенькие, и галстук яркий, и волосы длинные. Да и танцы западные он любит, а это уж совсем криминал, до измены родине недалеко. Но в реальности все знали в школе, что такой-то, например, стиляга. Ну и что? Его дело. Ну увлекаешься ты музыкой, лупишь по тарелкам — валяй. Из нашей школы вышли, между прочим, такие разные люди, как великий футболист Игорь Нетто, не менее великий режиссер Георгий Данелия (вот он-то как раз и лупил по тарелкам самозабвенно), крупнейший российский дипломат Анатолий Леонидович Адамишин и многие другие. Да и переводчиком с арабского у Никиты Сергеевича Хрущева был мой однокашник Юлик Султанов. Он приехал к нам из Египта в 9-м классе, был принят без колебаний в школьный круг старшеклассников под кличкой Фараон. Когда во время футбольной баталии в школьном дворе он получил сотрясение мозга, то кличку изменили на «сотрясенный фараон». Вот так эта вся круговерть крутилась с утра до ночи, а были еще совместные вечера с женскими школами и танцы под «Танго соловья», и радиолы во дворе, и многое другое. Но учились-то все прилично или учили прилично — уж не знаю, где здесь причина, а где следствие. Все поступали в институты, и что-то я не помню, чтобы кто-то пользовался услугами репетитора. Кажется, и слова такого не было.

Однако вернемся к Юриной балладе, к ее конкретным участникам.

«А наш защитник, пятый номер — Макс Шароль». Он действительно был «король по алгебре», и сейчас работает где-то в Штатах. Что же, автор имеет право на фантазию при подведении итогов. А в остальном — всё верно. Будучи не слишком высокого роста и не слишком худым, Макс повесил дома веревку и многими часами прыгал, чем доводил соседей внизу до исступления. Кстати, сам Юра очень прилично играл в волейбол и после школы, в пединституте, и затем, когда работал в Радиокомитете на Пятницкой. Там была очень сильная команда.

И эпизод с партой, которая была сброшена на директора, правда, не с шестого, а с четвертого этажа, имел место, и на следующее утро вся школа говорила об этом с восторгом и ужасом. Но это, пожалуй, был один из «невинных» подвигов Лёвы. Известно, например, что, утащив как-то со склада коровью ногу, преследуемый охраной, он влез с добычей на крышу шестиэтажного дома на Садовой и держал там оборону от окружившей его милиции, для чего использовал кирпичи от разобранной им трубы.

Такой вот был фон описываемого Юрой волейбольного матча, вроде бы сплошной бандитизм, но это не более чем яркий фон, а само полотно картины было весьма добропорядочным.

И еще одно, последнее замечание о том времени. Да, воровство и хулиганство, конечно, были. И драки, и выяснения отношений не были редкостью. Но за все годы болтаний во дворах между Сретенкой и Уланским переулком, где, собственно, и проходила наша жизнь, я не слышал о каком-либо серьезном преступлении, где были бы замешаны ученики 281-й школы. Существовали и выдерживались определенные «правила игры» и в целом, очевидно, всё это представляло невинные забавы по сравнению с кошмарным беспределом, который просто льется на меня с утра до вечера с экрана телевизора или со страниц «Московского комсомольца». Когда я читаю, как какой-то подонок забил девушку ногами насмерть лишь за то, что она наступила ему на ногу в автобусе, то ясно, куда повернул и стремительно едет этот мир.

Слушая эту удивительную балладу, я испытываю огромную благодарность Юре. Он силой таланта воскресил нашу юность, а то, что она прошла, — что же делать. Всё проходит под щемящий рефрен припева:

Да, уходит наше поколение —
Рудиментом в нынешних мирах,
Словно полужесткие крепления
Или радиолы во дворах.



Уходит, и скоро уйдет совсем, но останется надолго в этой прекрасной песне-балладе. Когда я ее слушаю, то кажется, смотрю на старую выцветшую фотографию, где на фоне двух столбов с бельевой веревкой вместо сетки, в старом сретенском дворе стоит Юра — молодой, здоровый — и улыбается своей неповторимой улыбкой, держа в руках старый кирзовый мяч.

Вадим САМОЙЛОВИЧ

Волейбол на Сретенке
(фрагмент)

А помнишь, друг, команду с нашего двора,
Послевоенный над веревкой волейбол,
Пока для секции нам сетку не украл
Четвертый номер — Коля Зять, известный вор.

А первый номер на подаче — Владик Коп,
Владелец страшного кирзового мяча,
Который если попадал кому-то в лоб,
То можно смерть установить и без врача.

А наш защитник, пятый номер — Макс Шароль,
Который дикими прыжками знаменит,
А также тем, что он по алгебре король,
Но в этом двор его нисколько не винит.

Саид Гиреев, нашей дворничихи сын,
Торговец краденым и пламенный игрок;
Серега Мухин, отпускающий усы,
И на распасе — скромный автор этих строк.

Да, такое наше поколенье —
Рудиментом в нынешних мирах,
Словно полужесткие крепления
Или радиолы во дворах.

А вот противник — он нахал и скандалист,
На игры носит он то бритву, то наган:
Здесь капитанствует известный террорист —
Сын ассирийца, ассириец Лев Уран,

Известный тем, что, перед властью не дрожа,
Зверю-директору он партой угрожал,
И парту бросил он с шестого этажа,
Но, к сожалению для школы, не попал.

А вот и сходятся два танка, два ферзя —
Вот наша Эльба, встреча войск далеких стран:
Идет походкой воровскою Коля Зять,
Навстречу — руки в брюки — Левочка Уран.

Вот тут как раз и начинается кино,
И подливает в это блюдо остроты
Белова Танечка, глядящая в окно, —
Внутрирайонный гений чистой красоты.

Ну что, без драки? Волейбол — так волейбол!
Ножи отставлены до встречи роковой,
И Коля Зять уже ужасный ставит кол,
Взлетев, как Щагин, над веревкой бельевой.

Да, такое наше поколенье —
Рудиментом в нынешних мирах,
Словно полужесткие крепления
Или радиолы во дворах.




Эта редкая фотография Юрия Визбора сделана в конце 70-х годов прошлого века на Памире перед одним из восхождений команды московского Спартака, в составе которой он не раз поднимался на вершину.








Струна, и кисть, и вечное перо
Нам вечные на этом свете братья!
Так пел когда-то Юрий Визбор. Но
он еще и неплохо рисовал. В его картинах-пейзажах присутствуют и «среднерусская, сердцу близкая, подмосковная сторона», и его любимые горы.

назад

© ФИС 2018 Наш адрес 125130, г. Москва, а/я 198
Телефоны 8(495)786-6062, 8(495)786-6139