Сайт журнала Физкультура и Спорт

Спорт и личность
Чайковская и я

Елена Скороходова

Елена Анатольевна и я

Хорошо помню свою первую встречу с Чайковской...

23 апреля 1974 года в 10 часов утра наша танцевальная пара Скороходова—Бадайков вышла на лед катка «Кристалл» в Лужниках. Это было время тренировки группы Чайковской. За бортиком сидела сама Елена Анатольевна и руководила процессом. Мы пришли к ней на просмотр, который организовала моя мама. А предварительно дело было так.

В апреле 1974 года нам дома поменяли номер телефона, и квартира вдруг превратилась в Смольный. Звонили постоянно:
— Елену Анатольевну, пожалуйста…
— Это квартира госпожи Чайковской? — звучало в трубке.

Поскольку я занималась фигурным катанием, мы сразу поняли, чей телефон нам достался. Мама восприняла это мистически, как знамение, означающее, что я должна кататься в группе Чайковской, и ринулась звонить на телефонную станцию.

Там она каким-то невероятным образом раздобыла новый номер телефона Чайковской и набрала его.

— Простите, можно Елену Анатольевну? — мамин голос слегка дрожал.
— Это я, — услышала мама в трубке.
— О, здравствуйте, Елелена-на-натольевна, — с трудом выговорила мама. — Дело в том, что у нас теперь ваш старый номер телефона…
— Представляю, что у вас творится, — с сочувствием сказала Чайковская.
— Да, звонят беспрерывно, просят вас. А я не знаю, чем помочь. Пришлось раздобыть ваш нынешний номер. Можно я буду его всем давать? — спросила мама.
— Конечно, спасибо, — поблагодарила Елена Анатольевна.
Но мама не дала ей опомниться.
— А еще у меня дочь занимается фигурным катанием, — выпалила в трубку мама. — Можно вам ее показать?
Чайковская тяжело вздохнула. «Начинается», — означал этот вздох.
— Сколько лет вашей дочери? — спросила Елена Анатольевна.
— Одиннадцать.
— Я таких маленьких не тренирую, — отрезала она. — Я ее всё равно не возьму, а вы решите, что она бездарна.
— И все-таки.
— Не надо.
— Только посмотрите…
— Зачем?
— Пожалуйста.

Маму было не переспорить. Чайковская сдалась.

И вот мы с Лёшей Бадайковым вышли на лед «Кристалла» и начали разминку. А потом стали катать нашу произвольную программу. Музыки не было, но я включила эмоции. Очень старалась, вылезала из кожи вон… И нас заметили! Гена Карпоносов прервал наш танец и попросил подойти к Чайковской. Конечно, я знала, как она выглядит внешне, я же видела ее по телевизору. Но впечатление от общения вживую было совершенно иным, потрясающим. В Чайковской присутствует сшибающая с ног энергетика.

— Как тебя зовут? — прогремело как гром.
— Лена Скороходова, — пропищала я в ответ.
— С такой фамилией тебе надо конькобежным спортом заниматься, — весело сказала она и захохотала.
И все, кто стоял рядом, рассмеялись тоже.
Я не поняла юмора и расстроилась, потому что решила, что мой показ накрылся и меня реально отправляют в конькобежки.
— Сколько тебе лет? — спросила Чайковская уже серьезно.
— Завтра будет двенадцать, — ответила я.
— О! Поздравляю…

Именно потому я и запомнила число показа, что назавтра был мой день рождения. И лучшим подарком к нему стало то, что Чайковская меня к себе в группу взяла. Правда, взяла без партнера, которого сразу же начали мне искать. Но мальчики в фигурном катании всегда были дефицитом, тем более высокие, а я партнерша не мелкая, поэтому через год, когда мой Бадайков вырос сантиметров на 20 и пришел показываться снова, его взяли. Но годик мне пришлось покататься в одиночестве.

Летом я сразу поехала на сборы в Глазов. Чайковская нянчилась со мной как с дитем. В середине сборов моя заботливая мама решила, что мне не хватает денег, и выслала перевод.

Через весь Глазов между тренировками вместо отдыха мы с Чайковской месили грязь в поисках той неведомой почты, куда пришел мамин перевод. Это было как-то очень сложно и запутанно, и никто из местных жителей ничего не знал. А мобильных телефонов с навигаторами тогда не было даже в фантазиях. Помню, замучились мы изрядно. Но Чайковская ни слова упрека не сказала в адрес моей мамы. Она же всё понимала.

Чайковская, человек невероятно интеллигентный и сдержанный, при всей буйной эмоциональности ее натуры. У меня к ней тогда сформировалось чувство аналогичное детскому отношению к матери. Всё, что она говорила, я воспринимала как истину. Правда, был и некий трепет перед ее магнетическим взглядом. Этот трепет, кстати, остался по сей день. Я и сейчас ощущаю Елену Анатольевну своим начальником.

Она очень яркая внешне. Находясь рядом, я невольно ее копировала: манеру, интонацию… И становилась похожей, о чем мне потом неоднократно говорили окружающие. Вся моя жизнь замешана на ее влиянии.

Говоря о Чайковской, хочется несколько слов посвятить Анатолию Михайловичу. Мне кажется, что он дал Елене Анатольевне не только свою фамилию... Он стал для нее стабилизатором и надежной точкой опоры, благодаря которой Чайковская смогла перевернуть планету под названием «Фигурное катание». Уверена, что тренерский успех Чайковской принадлежит и ее супругу.

Рассказывать о другом человеке всегда проблема, потому что наполовину рассказ получается и о тебе. А куда деваться? Чайковская появилась в моей жизни, и всё восприятие ее образа проходило через призму моего восприятия.

Елена Анатольевна не тот человек, который отражается на поверхности глаз. Она прошла насквозь и оставила часть себя внутри каждого своего ученика. Она заражала нас собой, мистически соединяясь с нами в едином порыве спортивной борьбы.

Я не посвятила жизнь спорту, но и в этом было влияние Чайковской. В театральный вуз я попала по подсказке ее приятеля Владимира Федоровича Гордеева, артиста Театра имени Моссовета, который, увидев меня по телевизору, высказал Елене Анатольевне предположение о моем актерском будущем. Мне самой такой поворот сюжета в голову бы не пришел.

И сейчас я уже однозначно могу сказать, что мама была права. То, что нам когда-то на домашний телефон установили номер Чайковской, действительно было знамением.

Спасибо вам за всё, дорогая Елена Анатольевна! Будьте здоровы и счастливы. Всегда!

Елена СКОРОХОДОВА