Сайт журнала Физкультура и Спорт

Возраст и я независимы друг от друга

Ирина Уткина

«Рука поднимается, спина гнется — всё в порядке!»

Когда мартовский номер «ФиС» выйдет из печати, я буду уже в следующей возрастной категории — в начале февраля мне исполняется 60 лет. Особой радости по этому поводу не испытываю, печали — тоже. Потому что возраст мне не мешает, мы с ним существуем независимо друг от друга. Несколько лет назад я написала, что ощущаю себя лет на 30—35. И добавила не без хвастовства, что за 33 года трудового стажа лишь трижды брала больничный лист по болезни. С той поры всё так и осталось, лишь года приросли и к возрасту, и к стажу.

Означает ли всё написанное выше, что я считаю себя здоровым человеком? Это смотря как определять, что такое здоровье. С бытовой точки зрения — да, практически здорова: много работаю, лекарств не принимаю, ем и пью всё, так как аллергией не страдаю, без одышки поднимаюсь по лестнице на пятый этаж к себе домой и так далее. Слежу за своим артериальным давлением и уровнем сахара в крови — пока всё в норме. А поликлинику стараюсь не посещать. Теоретически я согласна, что надо время от времени показываться врачам, даже если ничто не беспокоит. Но на практике получается иначе — по крайней мере у меня. Меня много лечили в детстве, о чем я уже писала на страницах «ФиС», да и позже у меня тоже возникали некоторые проблемы со здоровьем. Я получала медицинскую помощь в положенном объеме, но всё-таки вынуждена признать, что ощутимого улучшения своего состояния добивалась собственными силами. Это не означает, что я с неуважением отношусь к врачам и к медицинским работникам вообще. Нет, уважаю, очень уважаю тех, кто выбрал эту благороднейшую профессию и предан ей вопреки всему негативу, который на них обрушивается, особенно в последние годы.

На страницах «ФиС» появлялось немало историй исцеления, рассказанных самыми разными людьми, сумевшими преодолеть тяжелейшие недуги вопреки самым мрачным прогнозам медиков. Моя история не такая впечатляющая на их фоне. Но я решила написать ее для того, чтобы лишний раз дать понять читателям: не надо опускать руки, не надо поддаваться неутешительным прогнозам. А надо попытаться самим разобраться в причинах своих недугов, искать собственные пути исцеления.

Цепочка моих проблем, о которых собираюсь поведать, началась когда мне было 35 лет. Я тогда пребывала, как мне казалось, в состоянии полного душевного и физического благополучия, выйдя из непростых жизненных ситуаций. К тому времени я около 15 лет круглый год занималась бегом, зимой ходила на лыжах, летом ездила на велосипеде, плавала в реке, много работала на огороде. В общем, считала себя этакой вечной «комсомолкой, студенткой, спортсменкой» и думала, что минимум до 70 лет такой и останусь.

И вот летом 1989 года я в одно мгновение стала практически инвалидом! Только что была в полном здравии, что-то стирала, наклонившись над ванной, но выпрямиться уже не смогла из-за сильнейшей боли в пояснице. Это было так внезапно, так больно и обидно, что до сих пор не пойму, что тогда было для меня тяжелее — физические страдания или переживания на тему: «Как это могло случиться со мной, при моем образе жизни?!»

Драматизм усугублялся тем, что через неделю мне предстояло лететь в сибирский город Абакан для участия в солидной международной научной конференции. Надо было подготовить доклад на английском языке, напечатав его на пишущей машинке с латинским шрифтом — одной на весь институт! А я еле передвигалась по комнате в скрюченном состоянии, о поездке на работу не было и речи.

К врачу я до Абакана не стала обращаться из-за нехватки времени. Мне посоветовали мазь для приглушения острой боли. Я напечатала доклад, стоя на коленях перед столом с пишущей машинкой, которую удалось выпросить домой. Запаслась несколькими тюбиками мази и улетела в Абакан. Доклад прошел благополучно, конференция была очень интересной, и я вернулась домой, немного повеселев.

На следующий день поехала в поликлинику, надеясь получить требуемую помощь в кабинете невропатолога. Выслушав мои жалобы и проведя несколько диагностических манипуляций, врач, пожилая дама, равнодушно сказала: «Пояснично-крестцовый остеохондроз». А когда я с пафосом перечислила свои физкультурные занятия, требуя объяснения, почему они не уберегли меня от этой напасти в относительно молодом возрасте, произнесла еще равнодушней: «Спортсменка, говорите? Так у спортсменов это еще чаще бывает! Небось падали на копчик?» Да, увы, падала, и не один раз. На лыжах и без них, на копчик и не только...

Мне сделали рентгеновский снимок, назначили лечение. На некоторое время боль отступила, но спустя несколько месяцев вернулась, хотя слабее, чем в первый раз. Я превратилась в хронического больного-остеохондрозника, с записью в истории болезни «люмбоишиалгия в подострой фазе». Боль в левой ноге, по ходу седалищного нерва, постепенно опускалась всё ниже, до самой пятки. Особенно мучительно было садиться на стул — в это время по всей ноге словно резко протаскивали иголку с длинной ниткой.

Несколько раз за семь лет я обращалась к невропатологам, каждый раз разным, и они лечили меня по-разному. Но эффект был одинаково недолгим. Никто из них не поглядел ниже моей поясницы — на мои ноги, никто не посоветовал обратиться к ортопеду. Ни разу речь не заходила о лечебной физкультуре: мази, массаж, физиопроцедуры — и всё. Я стала читать всё, что могла найти про остеохондроз: от научной медицинской литературы в зале открытого доступа Ленинской библиотеки до статей в популярных изданиях. С особым вниманием прочитала материалы Владимира Сергеевича Преображенского в «ФиС».

Параллельно с чтением пробовала самые разные комплексы упражнений — из справочника по лечебной физкультуре, книг Поля Брэгга, статей Владимира Сергеевича и других. Впрочем, я могла делать упражнения только в периоды затишья, а когда боль обострялась, то отправлялась в поликлинику за очередным назначением на массаж или физиопроцедуры, с трудом выдерживая поездку в трясучем городском транспорте.

В первые три года, с 1989-го по 1992-й, я еще бегала, когда не было острых болей, считая, что бег мне полезен. В целом так оно и было, за исключением одного момента, о котором напишу позже. Но в 1992 году, ставшем для меня роковым, я с горечью рассталась с бегом. Произошло это по нескольким причинам, из них самая главная — серьезная травма.

В начале июня я поехала в очередную командировку на наш стационар, где упала на большой скорости с велосипеда при езде под горку на скользкой после дождя лесной тропинке. При падении руль велосипеда вывернулся и сильно стукнул меня по правому плечу, отчего, как определили в травматологическом отделении местной больницы, произошел двусторонний разрыв акромиально-ключичного сочленения. Иными словами, рука повисла без движения, а ключица стала торчать кверху…

Мне сделали операцию, зафиксировав разорвавшиеся сухожилия шурупом, вкрученным в кость. Правая (рабочая!) рука три месяца была в неподвижном состоянии на перевязи. Потом надо было разрабатывать сустав — рука, казалось, навсегда перестала подниматься. Увы, мой врач ушел на два месяца в отпуск, и мне для продления больничного листа приходилось ездить к другому — настолько некомпетентному, что я так и не добилась от него вразумительного ответа, что и как надо делать. Стало ясно, что и в этой ситуации надо рассчитывать только на себя… Я снова обратилась к медицинской литературе и выписала несколько упражнений, которые рекомендовались для реабилитации плечевых суставов.

Расскажу о трех наиболее эффективных, вдруг кому-то пригодятся.

1. Стоящую вертикально палку (черенок лопаты или швабры) обхватываем ладонями обеих рук, травмированная — на той высоте, на которую способна подняться без боли. Выполняем приседание, держась за палку, при этом руки оказываются как бы выше туловища: они никуда не поднимались, это туловище опустилось относительно них. Повторяем несколько раз, стараясь браться больной рукой за палку всё выше и выше.

2. Встаем лицом к торцу открытой двери, перекидываем через нее прочную веревку длиной в несколько метров (идеальный вариант — пропускаем веревку через кольцо или кронштейн под потолком, если они есть в помещении). Берем концы веревки в обе руки, поднимая при этом больную руку так высоко, как получается. Тянем здоровой рукой веревку вниз — за счет этого больная рука пассивно поднимается вверх. Повторяем несколько раз, постепенно стараясь поднимать руку как можно выше.

3. Встаем лицом к стене на расстоянии около полуметра. Пытаемся больной рукой подниматься по стене всё выше, переставляя по очереди указательный и средний пальцы, словно это не пальцы руки, а ножки маленького человечка, бегущего вверх по отвесной стене. Можно помогать здоровой рукой, потихоньку подталкивая больную вверх. Делала я эти упражнения по нескольку раз в день, в каждую свободную минуту, отвоевывая у боли в правом плече сантиметр за сантиметром. На то, чтобы научиться поднимать руку на максимально возможную высоту, ушло примерно полтора месяца. Подчеркиваю: мне никто не рекомендовал эти упражнения, я нашла их сама.

Но по мере того, как росла высота, на которую поднималась рука, становилось всё очевиднее, что травмированное плечо находится не на месте, выпирая вперед и вверх — операцию, как выяснилось, сделали не совсем качественно. Как сказал хирург, впоследствии удалявший шуруп из моего плеча: «Вывих ключицы устранили, а подвывих остался». Я была в отчаянии и стала консультироваться со всеми травматологами, к которым смогла попасть. Хирург, вставлявший мне шуруп, заверил, что рука будет работать нормально. Ну а что некрасиво смотрится — ладно уж, сойдет и так, я ведь не балерина... Профессор из ЦИТО (Центрального института травматологии и ортопедии) сказал, что надо заново делать операцию, чтобы вернуть плечо на место, сообщив при этом ее стоимость — моя тогдашняя зарплата лет за пять! И в этой ситуации ни от кого я не услышала ни слова о лечебной физкультуре. Так и прожила два года с перекошенным плечом, утешаясь тем, что рука работает вполне нормально.

И вдруг в 1994 году решила попробовать суставную гимнастику Мирзакарима Норбекова — из любопытства, не думая о травме и ее последствиях. Через месяц-полтора занятий неожиданно увидела в зеркале, что плечо почти полностью вернулось на свое место, где и пребывает до сих пор! Не буду приводить описание этой гимнастики: она очень длинная, легко отыскивается в Интернете и содержится в многочисленных норбековских книгах. Если честно, то в его упражнениях для плечевых суставов я не вижу ничего особенного: разные подъемы и вращения плечами по очереди и одновременно и так далее. Все эти упражнения есть в любом справочнике по ЛФК, но, упакованные в экзотическую «восточную» обертку, производят совсем иное впечатление…

Травма и ее последствия надолго отвлекли мое внимание от болей в пояснице. А они то и дело возобновлялись. В последний раз я была на приеме у очередного невропатолога в ноябре 1996 года. Мне сделали три новокаиновые блокады с интервалом в несколько дней. После первой блокады у меня ничего не болело до утра следующего дня, а после третьей боль вернулась почти сразу же, на выходе из поликлиники. Помню, как я медленно, припадая на больную ногу, шла по смеси из уличной грязи и мокрого снега. Именно тогда подумала, что больше не буду искать помощи у врачей и буду спасаться сама. И в тот же момент мне словно кто-то шепнул: «Око возрождения!» Это было как озарение, как вспышка молнии в темноте. И сразу, столь же мгновенно, я поняла, что скоро мои мучения прекратятся.

А о том, как это всё происходило, напишу в следующем номере.

Ирина УТКИНА
Продолжение следует