о журнале   публикации  книги контакты   подписка заказ!
В поисках панацеи
Гармония оздоровительных методик
Тренировка как антистрессорная реакция

Марат Хузмиев

Давным-давно, во времена открытия Америки, жил в Европе философ Парацельс, он же и хирург, алхимик, маг… короче, мудрец. Имея степень доктора медицины, но, желая глубже познать секреты врачевания, он долго путешествовал по разным странам, дойдя и до Московии, даже побывал в татарском плену… — и всюду выведывал нужное ему, причем как у ученых мужей, так и у простого люда. И, возвратившись домой умудренным, Парацельс прославился как врач: на его могильном памятнике в Зальцбурге сохранилась надпись, что «язву, проказу, подагру, водянку и некоторые неизлечимые заразные болезни тела чудесным искусством излечил». А один из главнейших его «секретов» и нам известен: всё есть яд и всё есть лекарство, а тем или иным это делает лишь доза.

А через несколько веков молодому врачу-онкологу из Ростова-на-Дону Любови Гаркави не давала покоя загадка: в лечении рака успехи были весьма скромными, однако известны были и достоверные случаи самопроизвольного излечения. Значит, в каком-то состоянии организм с опухолью справляется сам! Но в начале 60-х годов прошлого века из общих состояний был известен лишь стресс, о котором мы говорили в прошлой статье. Может, таинственное состояние — это разновидность стресса, хотя бы тот самый «эустресс», про который открыватель стресса Ганс Селье и его последователи так ничего конкретного и не смогли сказать?

Стресс вызывается сильными воздействиями, и Гаркави с коллегами применили электрический ток такой силы, что подопытных крыс, которым были привиты разные виды злокачественных опухолей, сводили судороги. И стресс не заставлял себя ждать, а узнавался он по анализам, после же вскрытия подопытных — по состоянию тимуса, селезенки, печени и так далее, вплоть до субклеточного уровня. Но, увы, стресс всегда приводил к резкому ускорению роста злокачественных опухолей по сравнению с контрольными группами животных.

Получается, такое сильное воздействие к лекарствам никак не отнесешь, по вредоносности для организма оно скорее сравнимо с ядом. Но ведь яд от лекарства, по Парацельсу, отличается лишь дозой! Доза, сила, мера, количество — как много зависит тут от правильного выбора, но как же выбирать, по каким критериям? Или это и впрямь искусство, доступное лишь избранным?

А что, если доза воздействия будет совсем малой? Вот Ганс Селье до такого эксперимента не додумался. Как писала впоследствии уже ставшая профессором Любовь Хаимовна Гаркави, решили попробовать столь слабый ток, что животные с привитыми им опухолями его почти не замечали. И так делалось ежедневно, несколько месяцев. Ну, в контрольной группе у всех животных, как обычно, опухоли росли и приводили их к гибели. А вот в опытной — вначале тоже росли, но затем опухоли стали уменьшаться, пока не рассосались бесследно, что было подтверждено по всей науке. Выходит, состояние у подопытных стало совсем другим, а яд превратился в лекарство!

Но когда такой слабый ток применили при крупных опухолях, их рост замедлялся, однако они не рассасывались. Да, это было еще не то состояние, которое искали. И всё же ведь открыли еще одну адаптационную реакцию организма, такую же неспецифическую, как и стресс, но без всяких там язв и прочих повреждений, причем и активность желез внутренней секреции нормальная, и никакого угнетения иммунной системы нет. В общем, это антистрессорная реакция для нормальной жизни.

Назвали ее реакцией тренировки: к слабым воздействиям организм быстро адаптируется, перестает на них отзываться, и чтобы поддерживать эту реакцию долго, воздействия приходится постепенно усиливать. А это ведь принцип тренировки, спортсменам известный. И если эту реакцию поддерживать несколько недель, то сопротивляемость организма много повышается. Но в целом организм остается в том же состоянии здоровья, в каком его застала реакция тренировки.

Между прочим, мы эту реакцию тренировки упоминаем часто, но как бы мимоходом, а ведь это не какая-то редкость. С тех пор, как я всерьез заинтересовался активационной терапией (АТ), разработанной Л.Х. Гаркави и ее коллегами, то есть уже более десяти лет, пользуюсь всяким случаем заглянуть в чей-то анализ крови — интересно ведь, какие у людей адаптационные реакции. И по моим наблюдениям, реакция тренировки встречается часто. Наверное, и вам интересно проверить себя на ее наличие, а как?

Ну, если есть анализ крови, то, как и в случае стресса, по проценту лимфоцитов, который при реакции тренировки в пределах 20—27%. А для теста самооценки, о котором мы говорили уже в двух последних номерах «ФиС», Л.Х. Гаркави дала такой «портрет» человека в этой реакции. Тревожность и угнетенность небольшие: от 0 до –1, раздражительность низкая: от –2 до –3. Аппетит и сон вполне нормальные: от +1 до +2, работоспособность по времени хорошая: от +1 до +2, а по скорости ниже: от 0 до –1. Соответственно утомляемость при длительных нагрузках небольшая: от –1 до –2, но возрастает, если работа требует скорости: от 0 до +1. Оптимизм — ну, так себе: от 0 до –1, и активность тоже: от 0 до +1.

Не правда ли, какие-то неяркие показатели? А это потому, что тренировка — реакция организма, когда ему ничего не угрожает и ничто его не напрягает, когда даже волноваться не о чем. И отсюда это спокойствие, умеренная активность, слабовыраженные тревожность, раздражительность… Но такой реакция тренировки бывает не всегда. Ведь в реальности у кого из нас жизнь безмятежна? А ведь Л.Х. Гаркави обнаружила: адаптационные реакции отличаются не только типом (стресс, реакция тренировки, спокойная и повышенная активация), но и уровнем реактивности. Хотя для подробного объяснения, что это за уровень, потребовалась бы пара статей, да и вряд ли эти подробности нам пригодятся. Нам проще просто знать, что каждая из реакций может быть большей или меньшей степени напряженности. С чем бы это сравнить для лучшего восприятия, пусть и очень условно? Ну, вот плохой танцор: он напряжен, и потому то и дело спотыкается, а то и падает, быстро устает и удовольствия от такого занятия получает мало. А вот танцор хороший, никакой напряженности у него не заметно, наоборот, раскован, всё у него естественно, гармонично, ну прямо приятно смотреть... он может танцевать долго и без устали.

Вот и наш организм: если он в ненапряженной, гармоничной реакции, то всё у него ладится и самая высокая сопротивляемость к болезням и стрессовым воздействиям. А напряженность реакции ведет к дисгармонии в работе различных подсистем организма, к их разладу. И пусть сама реакция и антистрессорная, но чем больше ее напряженность, тем ниже и самочувствие человека, и его устойчивость к болезням.

О напряженности реакции тренировки нам тоже доложат данные теста самооценки: это когда повышаются тревожность, угнетенность и утомляемость, ухудшаются сон и аппетит, снижается работоспособность. Получается, возрастание напряженности реакции тренировки как бы приближает ее к стрессу. А всё же это не стресс: при напряженных антистрессорных реакциях уровень здоровья не падает так быстро, как при стрессе.

Раз упомянута утомляемость, то вот приводимые Л.Х. Гаркави для этого признака теста самооценки 7 утверждений-оценок (из которых, как помним, надо выбрать самый для себя подходящий). Так вот, «–3: на мне можно “воду возить”, не устану или сразу восстановлюсь»; «–2: я могу достаточно много работать без устали»; «–1: пожалуй, я не очень устаю сегодня»; «0: я сегодня немного устаю от обычной работы»; «+1: после обычной работы я сегодня слишком утомляюсь»; «+2: я очень устаю сегодня, даже немного поработав»; «+3: при малейшей нагрузке я сразу сильно устаю». Теперь можете видеть, какой утомляемости при реакции тренировки соответствует «от –1 до –2» и как это меняется при увеличении напряженности этой реакции.

И также 7 утверждений-оценок для угнетенности: «–3: я радуюсь жизни, хочется петь и смеяться, настроение приподнятое»; «–2: угнетенности нет, настроение хорошее»; «–1: я скорее в хорошем настроении, чем в плохом»; «0: я не угнетен, хотя легкости и веселья тоже нет»; «+1: немного угнетен, настроение неважное»; «+2: грустно, на душе тяжесть, угнетен»; «+3: настроение мерзкое, мысли самые мрачные и тяжелые, я очень угнетен и подавлен». Ну, при ненапряженной реакции тренировки должно быть что-то среднее…

А можно определить степень напряженности реакции и по анализу крови. Если процент лимфоцитов в пределах 20—27, но некоторые другие показатели отклоняются от нормальных значений (в бланке анализа нормы указываются), то это тренировка, но напряженная. Причем чем больше этих отклонений, тем напряженность сильнее. Это же относится и к остальным антистрессорным реакциям, так что реакцией здоровья можно назвать лишь такую, у которой напряженности или нет совсем, или же она небольшая. Но что же повышает эту напряженность?

Про это мы уже говорили («ФиС», № 7 за 2013 г.), но ведь повторение — мать учения... Так вот, это те самые стрессовые воздействия, которых в нашей жизни много и от которых неизвестно как укрыться. То есть относящиеся к плохой экологии, житейским невзгодам, малой физической активности, нездоровой пище... Ну и «в передовиках» тут негативное мышление. Однако лишь когда напряженности у антистрессорной реакции нет совсем, лишь тогда реакция приобретает полную силу. Вот к этому идеалу и надо нам стремиться, уменьшают же напряженность все рассмотренные ранее оздоровительные методики (конечно, грамотно выполняемые), радостные события, адекватное отношение к жизненным трудностям. И также оптимальные физические нагрузки, наведение порядка в питании, общение с природой. Да, не всё тут зависит от нашей воли, но все-таки достаточно многое!

Реакция тренировки без напряженности (или почти без нее) для здорового человека состояние нормальное, но что касается больных — им для борьбы с болезнью требуется активность организма повыше, чем при этой реакции. Хотя после тяжелой болезни или хронического стресса, когда резервы организма на грани истощения, «отдохнуть» какое-то время в реакции тренировки полезно. Дело в том, что реакция тренировки очень экономична по отношению к обменным процессам, и происходит постепенное накопление энергии, восстановление резервов. И как же это отличается от стресса, опустошающего все резервы организма!

Также обнаружилось, что реакция тренировки оказывает противовоспалительное действие, уменьшая признаки воспаления (повышение температуры, покраснение, отечность, боль). Однако для детей реакция тренировки нормой не является. Ведь при этой реакции состояние как бы стабилизируется, а для детского организма, растущего и обучающегося, такая стабильность ненормальна. И если у ребенка обнаружена реакция тренировки, то это признак низкого уровня здоровья, нечто сравнимое со стрессом у взрослых. Сам же стресс у детей, если нет серьезного заболевания, встречается редко. Для детей нормально от природы — активация, но подробнее об этой антистрессорной реакции мы будем говорить в следующий раз.

Тренировку, как и другие антистрессорные реакции, можно вызывать небольшими дозами лекарственных средств, природных биостимуляторов или слабыми физическими факторами. Хотя «малая доза» — это какая именно? Вот, к примеру, доза физической нагрузки: для детренированного человека (скажем, после долгого постельного режима) просто встать и сделать пару шагов уже стрессовое воздействие. А для марафонца пробежать сотню метров смехотворно мало. Как же нам быть, коли нет рядом великого врача вроде Парацельса, умевшего определять и постоянно уточнять дозу с учетом текущего состояния пациента?

Однако такой «врач» всё же есть, и не рядом даже, а внутри каждого из нас, знающий про нас всё! Мы ведь про это ранее говорили не раз. И вот авторы АТ и сумели изобрести, как вот этому «внутреннему доктору» и поручить подбирать самую действенную «здесь и сейчас» дозу! А делается это через алгоритмы АТ (алгоритм — это инструкции, описывающие порядок действий для достижения требуемого результата). Вот этому мы и должны научиться.

Марат ХУЗМИЕВ
Продолжение следует
Продолжение. Начало см. в № 4—12 за 2012 г., в № 1, 2, 4—12 за 2013 г. и в № 2, 3 за 2014 г.

 

назад

© ФИС 2018 Наш адрес 125130, г. Москва, а/я 198
Телефоны 8(495)786-6062, 8(495)786-6139